Утро, еще не совсем проснулось море, в небе не отцвели розовые краски восхода, но уже прошли остров Горгону — поросший лесом, суровый одинокий камень, с круглой
серой башней на вершине и толпою белых домиков у заснувшей воды. Несколько маленьких лодок стремительно проскользнули мимо бортов парохода, — это люди с острова идут за сардинами. В памяти остается мерный плеск длинных весел и тонкие фигуры рыбаков, — они гребут стоя и качаются, точно кланяясь солнцу.
За рекою развёртывались луга, стоги сена стояли там
серыми башнями, и далеко, на краю земли, в синее небо упиралась тёмная зубчатая стена леса.
Неточные совпадения
По мере нашего приближения берег стал обрисовываться: обозначилась
серая, длинная стена, за ней колокольни, потом тесная куча домов. Открылся вход в реку, одетую каменной набережной. На правом берегу, у самого устья, стоит высокая
башня маяка.
Налево она тянется далеко и, пересекая овраг, выходит на Острожную площадь, где крепко стоит на глинистой земле
серое здание с четырьмя
башнями по углам — старый острог; в нем есть что-то грустно красивое, внушительное.
Громадные волны, ударяясь об отвесные скалы, всплескивали наверх до подножия Генуэзской
башни — двадцать сажен высоты! — и омывали ее
серые старые стены.
Летними вечерами заречные собирались под ветлы, на берег Путаницы, против городского бульвара, и, лежа или сидя на песке, завистливо смотрели вверх: на красном небе четко вырезаны синеватые главы церквей,
серая, точно из свинца литая, каланча, с темной фигурой пожарного на ней, розовая, в лучах заката,
башня на крыше Фогелева дома.
Тянулись все те же сухие степи, то ровные, то холмистые, поросшие рыжею травою. Но на каждой станции высилась
серая кирпичная
башня с бойницами, рядом с нею длинный сигнальный шест, обвитый соломою; на пригорке — сторожевая вышка на высоких столбах. Эшелоны предупреждались относительно хунхузов. Команде были розданы боевые патроны, на паровозе и на платформах дежурили часовые.
Сзади толпы и человечка, на темном
сером и синем разорванном небе, стройно отделялось несколько черных раин сада и величаво возвышались по обеим сторонам старинного собора два строгие шпица
башен.
Озадаченные такой неожиданной развязкою, нейшлотские сановники поспешно поднимались по узким каменным лестницам на высокую угольную
башню. В самом верхнем ярусе они остановились на площадке, едва переводя дух от усталости, и увидели бодрого худощавого старика в огромной шляпе и
сером чухонском балахоне, под которым виднелся мундир Преображенского полка с широкой георгиевской лентой через плечо.
Всю ширину пошевень занимала огромная медвежья шуба и поверх ее торчала, похожая фигурой на
башню с куполом, высокая шапка из
серых мерлушек с бархатным верхом зеленого цвета.